Ева, моя Ева... - Страница 18

Три недели ушло на то, чтобы выследить этого мерзавца. Я нашел его в доме, где он родился. Его дедушка и бабушка были местными жителями.

Я решил отправиться за ребенком сам. Теперь знаю, что недооценил негодяя с самого начала, будучи уверен, что смогу уговорить его отпустить Джонни. Ведь он не убивал раньше… Если бы я знал, что в каждом может скрываться потенциальный убийца…

Ферма стояла в лесу. Была темная ночь, и они первые увидели меня. Джонни стоял у окна. Лицо у него было в синяках. Я крикнул, чтобы он не пугался, что я пришел помочь. Он улыбнулся так, словно знал, почему я здесь, и верил, что я спасу его.

Поднявшись на ноги, Алан побрел в свою спальню. Ева шла за ним.

– У Грега Бамптона было ружье, дробовик. Он не стал меня слушать, не снизошел до уговоров. Он поднял ружье и направил его на Джонни. Тот не прятался от него, даже не взглянул в его сторону. Мальчик смотрел на меня своими большими карими глазами.

Алан покачал головой.

– Бамптон спокойно произнес, что застрелит его, если еще раз увидит меня здесь. Застрелит, если после этой ночи заметит хоть кого-нибудь во владении его дедушки.

– Что же случилось потом?

– Что? – повторил он бессмысленно.

– Что произошло после его угрозы? – мягко спросила она.

Алан поднял глаза и прошептал:

– Я дал ему убить Джонни. Он предупредил меня, но я не поверил…

– Расскажите мне все.

Он долго смотрел в лицо Евы, не отвечая, затем медленно сделал несколько шагов, оглядываясь, будто в незнакомом месте. Потом вернулся, подошел к кровати и сел на край.

Ева все еще стояла в дверях комнаты.

– Я решил сам украсть Джонни, – прошептал он через силу. – Так, как Бамптон украл его у матери. Каким я был дураком!..

Ева прошла через комнату, опустилась на колени рядом с ним и мягко прикоснулась к его сжатым пальцам. Она молчала, слов у нее не было.

– Он как будто узнал о моих планах раньше, чем я сам решил действовать, – продолжал Алан. – Он подпустил меня к мальчику, разрешил, чтобы я вывел его из дома, направился с ним в лес, а потом… потом он появился перед нами с фонарем. Не сказал ни слова, а просто поставил фонарь на землю возле своих ног, поднял ружье и выстрелил сначала в меня, а потом направил его на мальчика и… – Алан закрыл лицо руками.

– Здесь нет вашей вины, – сказала Ева.

– Есть! – Он вскочил на ноги.

– Вы не виноваты, что он его застрелил.

– Бессмысленно убеждать меня в этом! – воскликнул он. – Разве вы не понимаете? Я убил его! Это я сделал ту единственную вещь, которая привела к гибели Джонни.

– Но вы не можете винить себя!

– Нет? А кого винить? Ее мать, которая должна была работать, чтобы содержать их обоих? Полицейских, не нашедших мальчика? Грега Бамптона, потому что он невменяем? Или меня? Человека, который нашел его и позволил умереть у себя на глазах? – Он встал перед ней и взял ее за плечи. – Послушайте, не пытайтесь рационально объяснить то, что со мной произошло, хорошо? Мальчик умер из-за меня. Я это знаю, и они это знают, в агентстве. Я принимаю вину на себя, но не хочу нести ответственность за смерть еще кого-нибудь.

– Что вы имеете в виду? – насторожившись, спросила Ева.

– Я не смогу работать над вашим делом, простите, не смогу. Сегодня я понял это окончательно.

– Нет! – встрепенулась Ева. – Вы не бросите меня теперь. Не имеете права!

– Имею!

– Тогда на вас ляжет ответственность за смерть другого ребенка. Уверена, если вы откажетесь, то будете виноваты в смерти Рози!

– По крайней мере, из-за меня не умрут двое. Я еще не закончил свой рассказ. Кэтти услышала о смерти сына поздно ночью. На следующее утро ее нашли в ванне с бритвой, зажатой в руке.

– Нет! Нет!

– Было слишком поздно – ее не смогли спасти.

Ева подняла дрожащую руку ко рту.

– О боже! – прошептала она.

Алан больше не мог смотреть на нее. Он отвернулся – теперь она точно уедет.

Ева стояла бледная, пытаясь овладеть собой.

– Как же вам досталось! – вымолвила она наконец.

– Оставьте при себе сожаления, – повернулся к ней Алан. – Я в них не нуждаюсь, и они не изменят моего решения.

Она смотрела в эти ледяные глаза и молилась о том, чтобы найти нужные слова.

– Здесь нет вашей вины, даже мне это видно. Если с ребенком так плохо обращались, удивительно, что он был еще жив, когда вы его нашли. Я понимаю…

– Ничего вы не понимаете, ничего! – закричал он.

Поколебавшись, Ева продолжала, не обращая внимания на его вспышку.

– Когда мои родители заболели, я училась в колледже. Они были совсем одни. Им никто не мог помочь – ни братьев, ни сестер у меня нет. Родители скрыли от меня, что больны. Когда они умерли, в случившемся я обвинила себя. Мне казалось: если бы я была с ними, они остались бы в живых.

Я так сокрушалась, что заболела сама. Только спустя много времени до меня дошло, что они любили меня и ужаснулись бы тому, что я так беспощадно обвиняла себя. Чувство вины самое сильное, когда мы теряем тех, кого любим. Но нельзя думать об этом всю жизнь. Пусть мертвые покоятся с миром, Алан. – Она запнулась от неожиданности, назвав его по имени. – Но вы остались в живых и должны продолжать жить. Есть еще много детей, которые нуждаются в вашей помощи. Используйте свой дар, не предавайте его только потому, что однажды потерпели неудачу. Разве врач оставляет работу, если теряет пациента? Ведь далеко не всех больных удается вылечить. Кэтти и Джонни погибли… Мне очень жаль их… Но они бы не хотели, чтобы другие страдали так же, как страдали они.

Пожалуйста, не бросайте свою работу теперь. Помогите тем, кто все еще нуждается в вас – помогите нам, помогите Рози! Не обрекайте ее на ту же судьбу, что и того малыша… – Тут ее голос заглушили слезы. – Не бросайте нас, пожалуйста.