Ева, моя Ева... - Страница 26

– Я не сделаю вам больно, – выдохнул он.

Ева открыла глаза. Все мысли о сопротивлении тут же покинули ее. Только что она боролась с ним, а теперь жаждала его прикосновений, мечтала о них. Ей показалось, что сейчас во всем мире существуют только они. Завтра она будет чувствовать свою вину, но не сегодня…

Закрыв глаза, она подставила ему рот для поцелуя, долгого, горячего…

Дрожь прошла по телу Алана, когда ее покорный рот оказался в его власти. Он скользнул кончиком языка по ее губам, посылая знак, который она не могла не понять.

Ева ослабела, ноги не держали ее. Подхватив ее на руки, Алан опустил свою ношу на ближайшую кровать. Он желал всего сразу. Казалось, его руки одновременно были везде – и на ее небольших упругих грудях, и на округлых бедрах. Но ее одежда оставалась нежелательной преградой, и он с нетерпением стал избавляться от нее. Ева помогала ему расстегнуть пуговицы на блузке. Потом он начал поспешно раздеваться сам. Оставшись в одних джинсах, вдруг остановился и посмотрел на нее.

Она показалась ему такой прекрасной, что глазам стало больно. Розовая блузка распахнулась, открывая чашечки белого кружевного бюстгальтера. Пока он смотрел, она вздрогнула, почувствовав вдруг неловкость.

– Не прячься от меня, – шепнул он с поразившим ее чувственным восторгом.

– А я и не прячусь. – Ева смело встретила его взгляд. Потом, помедлив, она приподнялась на локтях и сбросила блузку с плеч.

Алан принялся помогать ей и, когда она начала лихорадочно расстегивать бюстгальтер, опередил ее.

– Нет. Лучше я сам. – Необходимость спешить вдруг покинула его. Теперь он хотел продлить эту ночь.

Он был так близко от нее, что мог видеть смятение в ее глазах, которое она пыталась скрыть. Когда белые кружева соскользнули с ее груди и его пальцы коснулись ее обнаженного тела, Алан почувствовал, что она дрожит.

Ева подняла руку, чтобы закрыться.

– Нет!

Он перехватил ее руку, отвел в сторону и склонил голову к ее груди. Продолжая целовать ее, он дошел до соска и нежно обхватил его губами.

Ева закрыла глаза. Через минуту она блаженно почувствовала, как его жадные губы приблизились к другому соску. Глаза его зажглись внутренним светом.

– Ева… – простонал Алан, ненасытно целуя ее и наполняясь жгучим желанием. – Что ты делаешь со мной?!

– Это ты делаешь со мной, – возразила она, привлекая его поближе.

Ее пальцы двинулись к молнии на его джинсах.

Вскоре они, обнаженные, лежали в объятиях друг друга. Ева охватила руками его сильные плечи, провела пальцами по спине и прижала его к себе. Она не пыталась ни говорить, ни думать, ни осознавать, что же происходит с ними.

Все это будет завтра.

Сегодня ночью горячая страсть Алана Стоуна затмила в ее сознании все, что не имело отношения к его прикосновениям, поцелуям, ласке…

Ненасытные губы скользили по ее лицу, шее. Но в ложбинке между грудями задержались… Алан поднял голову, встретил ее взгляд и удерживал его долгий лихорадочный миг. Ева ничего не прочла в этих, ставших незнакомыми, мерцающих глазах. Потом он наклонился к ней и снова начал целовать ее губы с такой непередаваемой нежностью, что у нее замерло сердце.

Она взяла его лицо руками и тоже поцеловала, пытаясь передать то, что чувствует. Она была готова принять его любовь.

Но Алан не спешил, желая продлить блаженство близости. Он ласкал все ее тело, каждое прикосновение его рук и губ усиливало ее страсть, в свою очередь доводя его желание до предела возможного.

Ева гладила мягкие темные завитки волос на его груди и целовала его везде, куда только дотягивались ее губы.

В комнате было прохладно, но жар их взаимного желания мог бы обогреть весь город.

Впервые в жизни Алан почувствовал себя по-настоящему живым. Он уподобился пьянице, который не пил долгие месяцы и вот, дорвался…

Один глоток его не устраивал – он хотел ее всю, со всеми непередаваемо волшебными прелестями чудесного тела. Он купался в чувствах, парил в них, позволял им управлять всеми своими движениями, как настоящий маэстро дает музыке пройти сквозь свою душу, следуя движению дирижерской палочки.

Алан поднимал руку, и инстинкт подсказывал, куда ее положить и что делать. Он приоткрывал губы и уже знал, куда поцеловать. Он весь дрожал от любовного наслаждения, как и Ева.

Наконец он соединился с ней. Вены выступили у него на лбу, шее и предплечьях, когда он задвигался в ритме любви. Опустив голову, он искал ртом ее рот, вытягивая каждую каплю его сладости и восстанавливая свои силы. Мускулы его ног работали, как поршни, язык проник в ее рот и слился с ее языком.

Руки Евы скользили по его телу, притягивали его. Губы отвечали на поцелуи с неослабевающей страстью. Их охватило лихорадочное возбуждение.

Вдруг яростные движения Алана замедлились, а потом снова усилились. Ева почувствовала, как все внутри нее напряглось в ожидании. И последовал взрыв…

В тот же миг голова Алана откинулась назад, а тело содрогнулось. Он сделал последний толчок и почувствовал, как тихий стон со дна его души пробил себе путь к губам, заставляя его судорожно сжать челюсти.

Воздух наполнился необузданными криками Евы, но губы Алана были крепко сжаты, и звуки радости так и остались где-то у него внутри.

Изнуренный и опустошенный, он едва нашел силы убрать голову с ее груди и лег рядом с ней. Они лежали молча, слишком переполненные тем, что испытали, не имея сил даже взглянуть друг другу в лицо. Физическая близость словно разбудила Еву, она ощущала, как в ней бродят жизненные силы, отчего кружилась голова…